С ноября дневной стационар и отделение химиотерапии Первой онкологической больницы города Москвы принимают пациентов в новом здании в центре Москвы. Дневной стационар и отделение химиотерапии заняли 4 этажа нового корпуса в современном медицинском центре на улице Дурова, 26 

В новом здании для пациентов доступны комфортабельные палаты, оборудованные специальными ортопедическими креслами и кроватями с индивидуальными кнопками вызова медицинского персонала. В каждой палате имеется санузел: душ и туалет.

Новый высокотехнологичный стационар Первой онкологической больницы города Москвы может принимать до 250 человек в день.

Добраться до дневного стационара и отделения химиотерапии ГКОБ№1 можно пешком от станции метро Проспект мира (790м) или от метро Сухаревская (990м). От станции метро Бауманская едет трамвай 50 (до остановки «улица Щепкина»).

Дневной стационар

Телефон +7 977 983 36 77

Часы работы дневного стационара

Понедельник – пятница 08.00 – 20.00

Суббота, воскресенье – выходной

Химиотерапевтическое отделение

Телефон +7 966 115 53 35

Часы работы отделения химиотерапии

Круглосуточно

Распорядок посещения больных

*В целях предотвращения распространения новой коронавирусной инфекции COVID-19 посещение пациентов временно ограничено.

Проезд

М. Проспект Мира (790 м), м. Сухаревская (990 м), от м. Бауманская – трамвай 50 (до остановки «улица Щепкина»), далее 2 минуты пешком

Работа “Хирургическая реабилитация больных раком молочной железы с использованием методик онкопластической хирургии” от коллектива авторов из Первой онкологической больницы Москвы и МНИОИ им. П. А. Герцена – профессора В.Н. Галкина, М.В. Ермощенковой, А.Д. Зикиряходжаева, академика А.Д. Каприна была отмечена в числе 12 лучших из 95-ти представленных на соискание Премии Правительства Москвы в области медицины за 2020 год. И, хотя, денежные вознаграждения получили первые 6 работ, попадание трудов сотрудников Первой онкологической больницы Москвы в ТОП -12 среди такого большого количества достойных и талантливых участников стало приятной неожиданностью. Поздравляем коллег с заслуженным экспертным и общественным признанием!

Каждый год в России выявляется 20 тысяч новых случаев опухолей головы и шеи – намного меньше, чем рака молочной железы, например, или легкого. Однако больше половины пациентов приходят к врачам на поздних стадиях, когда шансы на выздоровление заметно снижаются. Так это происходит во всем мире. Врачи трех стран – России, Индии и США – обсудили глобальные проблемы плоскоклеточного рака головы и шеи на международном симпозиуме «Плоскоклеточный рак органов головы и шеи – старые проблемы и новые решения», который прошел 7 ноября. 

Из-за ситуации с COVID-19 симпозиум прошел в онлайн-формате. Это обстоятельство лишь подчеркнуло важность продолжения врачебного диалога – в мире, охваченном пандемией, онкологические заболевания не исчезли и страдающие ими люди все так же нуждаются в своевременной и квалифицированной помощи.

Симпозиум открыл профессор Всеволод Галкин, главный врач Первой клинической онкологической больницы Москвы, который подчеркнул важность научной дискуссии и обмена опытом в том, что касается опухолей головы и шеи: «Несмотря на прогресс в хирургических технологиях, на появление новых лекарственных препаратов, остается много нерешенных задач в лечении плоскоклеточного рака головы и шеи. И я надеюсь, что сегодняшнее обсуждение будет шагом к решению этих проблем».

Опухоли головы и шеи (ОГШ) – нечастая находка. В общей структуре заболеваемости злокачественными новообразованиями в России среди обоих полов, например, меланома занимает 14,2 %, рак молочной железы – 11,5 %. При этом злокачественные опухоли щитовидной железы – это всего 2,03 % случаев, другие новообразования головы и шеи встречаются еще реже: рак гортани – 1,19 %, губы – 0,41 %, носоглотки – 0,10 %.

Почему же тогда ОГШ вызывают у онкологов такую тревогу? Есть несколько причин, среди которых – поздняя выявляемость таких новообразований и, как следствие, высокая смертность. Например, рак губы, полости рта и глотки – это 22,8 % в структуре смертности от злокачественных новообразований женского населения России. Для сравнения: рак молочной железы — 8,5 %!

О том, что злокачественные опухоли могут возникать не только в легких, желудке или кишечнике, но и в области головы и шеи, многие обычные люди даже не подозревают. Врачи же, зная о такой возможности, зачастую не умеют их распознавать. Это приводит к ситуации, когда болезнь диагностируется поздно. 47 % рака глотки и почти 34 % рака полости рта в нашей стране выявляются на 4 стадии заболевания. Для рака полости рта показатель годичной летальности – порядка 30 %. «Это крайне высокие цифры, особенно когда мы говорим об опухолях визуальной локализации», – считает Лариса Болотина, заведующая отделением химиотерапии Московского научно-исследовательского онкологического института им. П. А. Герцена, филиала ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центр радиологии» Минздрава России.

Выявление ОГШ на поздней стадии — общемировая проблема. Ежегодно в разных странах диагностируются около 700 тысяч новых случаев плоскоклеточного рака головы и шеи. Около 300 тысяч — это рак полости рта, и половина пациентов умирают в течение 12 месяцев после установления диагноза. Приводя эту статистику, доктор Панкадж Чатурведи, заместитель главного врача Центра эпидемиологии рака мемориального госпиталя Тата (Мумбаи, Индия), обращает внимание на парадоксальность ситуации: «Опухоли ротовой полости – лучший вариант для раннего выявления. Это один вид рака, причина которого в Индии легко определяема в 90 % случаев».

В Индии ОГШ чрезвычайно распространены, это связано с традицией употребления жевательных видов табака. Курение в любом виде и алкоголь – серьезные факторы риска плоскоклеточного рака головы и шеи. Доктор Чатурведи, доклад которого был посвящен менеджменту предраковых язв и раннего рака полости рта, призвал врачей, ведущих поликлинический прием, в частности стоматологов и терапевтов, не пренебрегать внимательным осмотром полости рта пациентов и проявлять онконастороженность, при обнаружении подозрительных изменений в полости рта, направляя пациентов на обследование.

Он рассказал, на что необходимо обращать внимание, приведя в пример лейкоплакию, злокачественная трансформация которой происходит в 1-30 % случаев: «Небольшая однородная тонкая лейкоплакия – то, что мы обычно видим. Наша философия должна заключаться в том, чтобы всякий раз, когда вы наблюдаете такого пациента, побуждать его отказаться от алкоголя, курения, жевания табака и орехов арека. Потому что тогда есть шанс регресса лейкоплакии. Если это большая или гетерогенная лейкоплакия, пациента нужно направить на биопсию, которую следует делать из наиболее подозрительного участка — уплотненного, кровоточащего при прикосновении. Если же это небольшая тонкая гомогенная лейкоплакия, мы можем просто провести тщательное обследование и вести наблюдение, нам не нужно проводить никаких операций. Совет отказаться от курения – это единственное рекомендованное лечение, которое может предотвратить злокачественную трансформацию».

Доктор Чатурведи рассмотрел другие виды поражений – такие, например, как подслизистый фиброз, дискоидная эритематозная красная волчанка и др., особо отметив среди них такое состояние, как эритроплакия: «Это большие красные бархатистые «заплатки». 60-70 % из них превращаются в злокачественные новообразования, поэтому всякий раз, когда мы видим эритроплакию, особенно у курильщиков, мы должны делать широкое иссечение этих поражений. Тщательное наблюдение тут не работает, потому что высока вероятность злокачественной трансформации».

Для злокачественной опухоли любой локализации правильно поставленный диагноз является ключом, который позволит подобрать адекватное лечение для конкретного пациента. Доктор Лестер Томпсон (Лос-Анджелес, США), эксперт ВОЗ по ОГШ, рассказал о тонкостях дифференциальной диагностики такого редкого типа опухоли, как веретенообразный плоскоклеточный рак гортани. Несколько сообщений были посвящены исследованию сторожевого лимфатического узла при опухолях разной локализации. Проблему скрытых микрометастазов в регионарных лимфоузлах, которые приводят к тому, что заболевание прогрессирует, несмотря на лечение, поднял заведующий отделением опухолей кожи и мягких тканей Первой городской клинической онкологической больницы Москвы Дмитрий Кудрявцев. Он привел статистику, которая показывает, что это актуально даже в том случае, если новообразование было обнаружено на ранней стадии: «Даже при Т1 опухолях орофарингеальной области частота этих метастазов и, соответственно, рецидива в последующем составляет 14 %. В опухолях толщиной менее 3-4 мм частота скрытых субклинических метастазов в лимфатических узлах достаточно невысока – от 6 до 7 %. Но при переходе границы в 5-6 мм риск резко возрастает и составляет от 50 до 60 %».

При меланоме кожи головы и шеи частота таких скрытых метастазов почти в два раза ниже, чем при опухолях орофарингеальной области, однако биопсия сторожевых лимфоузлов в этом случае также исключительно важна. Доктор Кудрявцев отметил сложность системы лимфотока в области головы и шеи и тот факт, что при меланоме в этой зоне предугадать, где будет находиться сторожевой лимфоузел, практически невозможно. Все это создает сложности в выполнении биопсии искомого лимфоузла. Рассказав о том, как это делают в Первой клинической онкологической больнице Москвы, доктор Кудрявцев еще раз подчеркнул важность задачи: «Это дает возможность своевременно расширить объем хирургических вмешательств, подключить нужную эффективную адьювантную системную терапию, что позволяет нам снизить риски региональных рецидивов, а также отдаленного прогрессирования».

Доклад доктора медицинских наук Юлии Андреевой, профессора кафедры патологической анатомии Российской медицинской академии последипломного образования, касался сложностей в диагностике опухолей слюнных желез, которые характеризуются большим разнообразием морфологических вариантов. Она рассказала о таком виде ОГШ, как секреторная карцинома слюнных желез (MASC) –особом типе опухоли, описанном лишь в 2010 году. Будучи достаточно редким, он чаще поражает крупные слюнные железы – в частности околоушную.

«Биологическое поведение этих опухолей может быть очень агрессивно, наблюдается более высокая частота поражения регионарных лимфатических узлов– до 25 процентов, – сообщила профессор Андреева. – Обычно такие опухоли – удел молодых пациентов мужского пола. В одной из статей, опубликованных в журнале «Архив патологии», мы познакомились с опытом детской клиники Национального медицинского исследовательского центра детской гематологии, онкологии и иммунологии им. Дмитрия Рогачева, в котором было выявлено четыре новых случая MASC у детей, причем от 9 до 16 лет — наверное, впервые в мире. Наиболее частым местом локализации опухоли в этом наблюдении оказалась околоушная слюнная железа, в трех случаях была выявлена перестройка в гене ETV6.

Опухоли слюнных желез, в частности транслокации генов NTRK как потенциальная мишень для их терапии, стали также темой доклада доктора медицинских наук Ларисы Болотиной, заведующей отделением химиотерапии Московского научно-исследовательского онкологического института им. П.А. Герцена. В настоящий момент известно большое количество генов, участвующих в возникновении и развитии рака. Однако таких, которые могли бы стать мишенью для современной таргетной терапии, немного. Среди них – аномалии генов NTRK, частота которых для секреторных карцином слюнных желез составляет 5,3 % против 0,3 % для других опухолей.

«Опухоли с наличием перестройки генов NTRK наиболее часто встречается у молодой категории больных, – отметила Лариса Болотина. – Появление высокоэффективных препаратов существенно меняет как прогноз жизни этой категории больных, так и качество жизни. Уверена, что для многих патологов установление именно такого диагноза может представлять определенные трудности. При появлении сомнений в установлении диагноза не стоит полагаться только на собственное мнение, при необходимости нужно отправлять препараты на пересмотр в референсные центры, потому что от этого напрямую зависит судьба человека».

Одной из проблем, с которыми сталкиваются врачи при лечении плоскоклеточного рака головы и шеи, является выбор метода лечения.

Выявление ОГШ на поздних стадиях приводит к тому, что хирургическое вмешательство, а это основной метод лечения, либо не показано, либо его приходится выполнять в большем объеме – речь идет уже не о органосохраняющих, а о больших, калечащих внешность операциях. Из-за этого пациенты в ряде случаев отказываются от хирургических вмешательств, хотя сама по себе опухоль сильно снижает качество жизни— мешает принимать пищу и говорить, причиняет боль, зачастую становится источником запаха, ограничивает пациентов в общении.

В ходе симпозиума заведующий отделением ОГШ Первой клинической онкологической больницы Москвы доктор медицинских наук Сергей Кравцов рассказал о подходах к удалению опухолей, которые применяются в клинике: «Мы учитываем не только анатомические функциональные препятствия, но и общее состояние больного – в том числе его отказ от хирургического вмешательства при отсутствии признаков неоперабельности, а также мотивации к лечению. Кроме удаления органа, возможна его резекция, несмотря на распространенность 3-4 стадии. Бывают случаи, когда мы вынуждены останавливаться и признавать, что хирургическое лечение не показано. Что в такой ситуации следует предпринимать? Мы условно отвергаем хирургический этап на первом месте и в ряде случаев прибегаем к лекарственному лечению. Варианты такой терапии регулярно обновляются, возникают новые схемы. Один из примеров, демонстрирующих подобный подход, это комбинация хирургического лечения и иммунотерапии».

Доктор Кравцов привел в пример клинический случай, когда лекарственная терапия метастатического рака шеи иммуноонкологическим препаратом позволила выявить первичный очаг опухоли, который до этого обнаружить не удавалось.

«Хирургия комбинируется с самыми современными методами лечения, в частности, например, с иммунотерапией, – резюмировал Сергей Кравцов. – На сегодняшний день не существует четких представлений и рекомендаций о том, в какой последовательности проводить эти комбинации, это дело будущего. Расширение возможностей лекарственного лечения, безусловно, расширяет и возможности по оказанию помощи больным, которые ранее считались неоперабельными. Надеюсь, что наше мероприятие послужит поводом для того, что объединить усилия, накопить общий материал, проанализировать и выработать в последующем определенную тактику лечения этой сложной категории больных».

Важность персонифицированного и мультидисциплинарного подхода к пациенту на всех этапах оказания специализированной помощи подчеркивали все участники встречи, среди которых были хирурги-онкологи, патоморфологи, химиотерапевты, радиологи. В финале специалисты подчеркнули важность международного сотрудничества в решении вопросов диагностики и лечения онкологических заболеваний и обсудили возможности коллаборации онкологов из России и мемориального госпиталя Тата в Мумбаи в лечении рака полости рта.

Почти каждый второй пациент из числа тех, у кого был диагностирован рак желудка, погибает в течение года. Причина — позднее выявление. Можно ли обнаружить эту болезнь рано? Существуют программы скрининга (раннего выявления) рака молочной и предстательной желез, легкого, толстого кишечника, но существует ли скрининг рака желудка? О том, как диагностируют и лечат это заболевание, рассказывает доктор медицинских наук Владимир Лядов, заведующий отделением онкологии №4 Первой городской клинической онкологической больницы г. Москвы.

Что такое TNM и как определяют стадию болезни.

Начну с хорошего: россияне стали болеть раком желудка реже. Если в начале нулевых каждый год в нашей стране им заболевало более 40 тысяч человек, то за последние 10 лет заболеваемость снизилась на 15 процентов. Но есть и плохое: только треть пациентов приходят к врачам на ранних стадиях болезни, 40 процентов — на 4 стадии. Поэтому летальность в течение года от установления диагноза — 46,6 процентов.

Мы подошли к очень важному понятию стадии. Чтобы оценить, насколько далеко зашла болезнь, врачам нужны всего три буквы: T, N, M. 

T – tumor, опухоль. Не так важно, каков рак по площади на стенке желудка, – главное, насколько глубоко образование проросло в стенку желудка, вышло ли оно за пределы органа. От этого зависит возможность клеток рака распространяться по организму и поражать лимфатические узлы (N)  или же другие органы (метастазы, или отсевы опухоли, которые обозначаются буквой M ). Поражение метастазами других органов говорит о 4 стадии рака желудка – ситуации, которую мы не должны допускать.

В зависимости от стадии выбирается тактика лечения, схема, которую предлагает врач. Допустим, 25 тысяч пациентов были пролечены одинаково, им была выполнена качественная операция. От стадии зависит, сколько из них выживут через пять лет. На первой стадии — почти все (хотя пациент, к сожалению, может погибнуть не только от рака желудка, но и от других болезней). Для более запущенных стадий характерны отсевы в другие органы, значит мы, врачи, должны предложить более интенсивное лечение.

Что показывает анализ крови на пепсиногены

Национальной программы скрининга рака желудка в нашей стране нет. Каждый человек должен оценивать собственные риски. Метод оценки — гастроскопия, осмотр желудка изнутри. А в Японии, где пациентов, страдающих раком желудка в 3-4 раза больше, чем в России, внедрен анализ крови на пепсиногены, который проводится и в российских лабораториях. Соотношение пепсиногенов I и II– проферментов, которые образуются в слизистой желудка – позволяет определить, насколько высока вероятность развития у пациента опухоли. Если соотношение не очень благоприятное, в любом случае проводится гастроскопия. Но при благоприятном результате теста необходимость проходить гастроскопию значительно меньше.

Для людей, которые не хотят периодически глотать гастроскоп, а также для врачей пепсиногеновый тест – это возможность получить информацию о риске развития злокачественной опухоли желудка у конкретного человека.

На сегодняшний день российские рекомендации таковы: пациенту, у которого есть жалобы со стороны желудка, нужно выполнить гастроскопию и биопсию опухоли, если таковая обнаружена. Ему так же выполняется КТ  — не УЗИ и не рентгенография! — грудной клетки, брюшной полости и малого таза, то есть визуализируются все части тела, где могут быть отсевы опухоли. И, наконец, для большинства пациентов с достаточно значимыми по размеру опухолями проводится диагностическая лапароскопия. Это маленькая операция под наркозом, прокол брюшной стенки, в ходе которой врач оценивает, нет ли мелких отсевов опухоли, которые не видны на КТ или ПЭТ. Под микроскопом проводится исследование смыва с брюшины, то есть стерильного раствора, который вводят в брюшную полость и забирают обратно. Если выясняется, что в брюшной полости есть клетки рака желудка, пациента категорически нельзя оперировать. Диагностическая лапароскопия позволяет выявить такие метастазы у 20% пациентов. Раньше таким пациентам выполнялись операции, которые заканчивались либо диагностическим разрезом на животе, либо быстрым, в течение нескольких месяцев, развитием метастазов. Теперь в подобных ситуациях лечение начинают с химиотерапии.

Как лечат рак желудка на разных стадиях

Если при обследовании у пациента выявлен полип — предраковое состояние, или диагностирована ранняя форма рака желудка, то во многих ситуациях можно обойтись без операции с разрезами на брюшной стенке, и выполнить эндоскопическое вмешательство. В этом случае удаление образования происходит через просвет желудка с помощью гастроскопа. Если опухоль более распространенная, но метастазы в других органах отсутствуют, то основой лечения будет хирургия, чаще в сочетании с химиотерапией. Лекарственное лечение  на сегодняшний день также требуется подавляющему большинству пациентов на 4 стадии процесса, то есть при наличии метастазов в других органах.

Давайте посмотрим, какие методы используются в зависимости от стадии рака желудка.

На 1 стадии  применяются эндоскопия и хирургия. Первая — если образование очень небольшое, имеет благоприятную структуру. Если оно чуть больше, чуть глубже проросло в стенку желудка, проводится его хирургическое удаление, чаще всего лапароскопически через проколы.

На 2 стадии , когда опухоль глубже проросла в стенку желудка или имеется поражение 1-2 лимфоузлов, используется хирургия, нередко в сочетании с химиотерапией.

3 стадия  — это прорастание насквозь стенки желудка и/или поражение нескольких лимфатических узлов. Обычно в таких случаях мы используем схему с назначением лекарственного лечения и до операции, и после нее.

На 4 стадии  крайне редко используется хирургический метод лечения. Терапия лекарственная – используются химиотерапевтические препараты, у некоторых пациентов эффективна таргетная или иммунотерапия.

Чем больше манипуляций проводить с опухолью, чем больше касаться ее, тем больше клеток может попасть в брюшную полость. В Южной Корее проводились специальные исследования, которые показали, что сама операция при грубом исполнении может быть дополнительным негативным фактором распространения опухолевых клеток, поэтому она должна выполняться максимально аккуратно, с помощью современных инструментов для заваривания лимфатических и обычных сосудов, чтобы уменьшить вероятность распространения клеток рака. В том числе по этой причине малоинвазивные операции через проколы стремительно становятся стандартом современной хирургической онкологии. Проведены большие исследования, показавшие, что такая хирургия также эффективна в плане лечения рака желудка, в том числе распространенных опухолей, но сопровождается меньшим числом осложнений. Подобные операции показаны и больным старческого возраста.

Система FLOT: когда лечение начинается с химиотерапии

Отнюдь не всегда операция позволяет вылечить пациента. Если у пациента опухолевые клетки имеются в крови и других органах, а такая ситуация характерна для II-III ст. рака желудка, ему требуется химиотерапия, которая позволяет воздействовать на них. К сожалению, иногда бывают и очень агрессивные, неблагоприятные формы рака — в том числе желудка. В этом случае, когда опухоль быстро развивается, операция может быть гибельна для пациента, поскольку ускорит развитие рака. Для решения задачи лечения таких пациентов разработано несколько вариантов химиотерапии, среди которых наибольшая эффективность у комбинации FLOT: это сочетание 4-х препаратов, которое довольно хорошо переносится и позволяет в сочетании с операцией намного улучшить результаты лечения. В ходе больших сравнительных испытаний в Германии были получены данные о том, что применение схемы FLOT почти в два раза увеличивает выживаемость пациентов. Если раньше пациенты с местно-распространенными формами рака желудка могли в среднем прожить 2-3 года, то сейчас мы стремимся к средним показателям более 4 лет, при этом многие пациенты имеют шанс полностью вылечиться.

Есть и новые технологии — хирургия с помощью робота, которая потенциально еще точнее, чем лапароскопическая хирургия, лучевая терапия, которая пока не так часто используется при раке желудка, но все же появились определенные точки приложения и для новых радиохирургических методик. Мы видим колоссальный сдвиг в лечении многих опухолей за счет так называемой иммунотерапии: появился способ дать клеткам иммунной системы возможность распознать клетки опухоли как чужеродные и бороться с ними. При раке желудка этот метод работает пока лишь у отдельных пациентов, но тем не менее некоторым пациентам этот метод позволяет радикальным образом продлить жизнь. Еще недавно у нас в арсенале было 2 химиопрепарата для терапии рака желудка, а сегодня мы имеем уже 7-8 различных препаратов с доказанной эффективностью.

Рак желудка — распространенная болезнь. Но она хорошо поддается лечению при выявлении на ранних этапах. У многих пациентов есть все шансы вылечиться — это важно понимать и помнить, и ни в коем случае не отказываться от лечения, как иногда, к сожалению, бывает даже при вполне излечимых формах рака. Лучший способ профилактики — здоровый образ жизни с отказом от курения и любой физической активностью. Лучший способ диагностики — гастроскопия. Если все же обнаружен рак желудка, успешное лечение возможно – в современных специализированных центрах, где есть команда опытных врачей, способная предложить пациенту весь спектр методов лечения и правильно их применить.

В ноябре 21 сотрудник Первой онкологической больницы Москвы прошел ревакцинацию (заключительный второй этап) комбинированной векторной вакциной «Спутник V». Это заведующий онкологическим отделением №2 Ерыгин Дмитрий Валерьевич, врач-методист Ерыгина Оксана Владимировна, заведующая Центром патологоанатомической диагностики и молекулярной генетики Семенова Анна Борисовна, заведующая цитологической лабораторией Тараканова Ольга Вячеславовна, заведующий онкологическим отделением №3 Есаков Юрий Сергеевич, заведующий отделением онкогинекологии (ЦАОП) Иванов Александр Евгеньевич,  врач-онколог онкологического отделения №5 Семин Дмитрий Юрьевич, врач-анестезиолог-реаниматолог Семина Галина Викторовна, врач-диетолог Шаклеина Альмира Салаватовна, врач-уролог онкологического отделения №2 Ридин Владимир Александрович, старшая медицинская сестра отделения хирургии опухолей головы и шеи Беляева Ольга Михайловна, старшая медицинская сестра онкологического отделения №4 Кярова Диана Зауровна, медицинская сестра отделения химиотерапии Игамбердиева Шохсанам Мукимжановна, медицинская сестра ФДТ Наумова Ольга Владимировна,  ведущий специалист по охране труда Семина Елена Романовна, администратор СИС Понаморева Анастасия Витальевна,  администратор СИС Дубоносова Ирина Дмитриевна, администратор патологоанатомического отделения Углова Александра Константиновна, уборщик служебных помещений Куликова Людмила Юрьевна, кастелянша дневного стационара Грошева Елена Игоревна и администратор дневного стационара Шапкин Александр Витальевич.

«Наши сотрудники на всех этапах вакцинации чувствовали себя хорошо, никаких побочных реакций от вакцины не последовало. Тем не менее, мы пристально следим за состоянием здоровья и общим самочувствием каждого вакцинированного сотрудника, – комментирует главный эпидемиолог ГКОБ №1 ДЗМ Валентина Константиновна Сокольская.

Комбинированная вакцина «Спутник V» создана биотехнологическим путем, то есть без использования патогенного вируса. В ее основе рекомбинантные векторы (полученные в лабораториях специальные структуры), которые помогают доставить действующее вещество. Поэтому после прививки человек не представляет опасности для окружающих, в равной степени не может заболеть сам. Уже после первой инъекции векторы проникают в клетки человеческого организма, провоцируя ответную реакцию организма – выработку белка. Именно на него реагирует иммунная система, формируя у вакцинированного защиту против коронавирусной инфекции COVID-19.     

«Вакцинация проходит в два приема. Сначала внутримышечной инъекцией вводится первый компонент препарата, через 21 день – второй. Компоненты имеют разный состав активных веществ, что позволяет повысить уровень иммунной защиты организма, – поясняет Валентина Константиновна. –  Каждый сотрудник должен вести электронный дневник, в который вносит данные о самочувствии по специальному графику: три дня после введения первого и второго компонентов – ежедневно, потом примерно раз в неделю, а начиная с 56-го дня – раз в месяц».

кампания по вакцинопрофилактике COVID-19 в Первой онкологической больнице города Москвы стартовала 1 октября. На первом этапе прививку комбинированной векторной вакцины для профилактики коронавирусной инфекции, вызываемой вирусом SARS-CoV-2 получили 26 сотрудников. 

Опухоли репродуктивных органов у женщин (рак шейки и тела матки, яичников) составляют 17% от всех злокачественных новообразований. Такой диагноз, особенно установленный в репродуктивном возрасте, зачастую становится для пациентки двойным ударом. О современных возможностях сохранения репродуктивных функций у пациенток с онкологическим диагнозом рассказывает заведующий отделением онкогинекологии Первой онкологической больницы города Москвы, врач-онколог, гинеколог, хирург, к.м.н. Анпилогов Сергей Владимирович.

Решение о выборе метода лечения злокачественных новообразований половой сферы обычно принимается совместно с пациенткой и зависит от распространенности опухоли и репродуктивного настроя женщины. В большинстве случаев эффективность органосохраняющего подхода сопоставима с радикальным. Однако встречаются ситуации, при которых риски рецидива могут отличаться в зависимости от варианта лечения.

В основе решения сохранить детородную функцию, конечно же лежит нежелание женщины раз и навсегда закрыть для себя тему материнства. Но следует помнить, что оценка рисков должна быть адекватной: завышение показаний к такому лечению по категорическому настрою пациентки очень опасно и может нести серьезные последствия, угрожающие ее жизни. Поэтому органосохраняющий подход должен осуществляться исключительно в центрах, обладающих большим профессиональным опытом в этой области.

Эта тема является очень сложной психологически. Тем не менее, онкогинекологам приходится довольно часто ее обсуждать. Прогноз на выздоровление на ранних стадиях болезни в большинстве случаев благоприятный. Если возраст пациентки соответствует репродуктивному, врачи в первую очередь стараются провести противоопухолевое лечение в контексте сохранения возможности последующего деторождения.

Например, при предопухолевом состоянии или микроинвазивном раке шейки матки  проводится конизация либо ножевая ампутация шейки. Эти операции не сложны, и с точки зрения онкологической безопасности достаточно эффективны, но, разумеется, лишь в том случае, если были правильно соблюдены критерии отбора пациенток для таких операций, и впоследствии за женщинами сохранялось адекватное динамическое наблюдение.

При инвазивном раке шейки матки  выполняется наиболее словная органосохраняющая операция – радикальная трахлэктомия. Предпочтения отдаются лапароскопическому методу. Это вмешательство уже более сложное, и не в любой клинике врачи за него возьмутся, так как требуется большой опыт. Риск рецидива после такой операции невысок, но обширное хирургическое вмешательство часто приводит к сложностям с деторождением. Но тут уж, как говорится,– без вариантов.

При начальном раке тела матки  операции не требуется вовсе. Это заболевание на ранней стадии лечится только с помощью гормонотерапии. А после курса приема гормональных лекарств (длительностью полгода и больше) уже можно беременеть. Но опять же важно, чтобы были четко соблюдены критерии отбора больных для проведения гормонотерапии, куда в первую очередь относится степень дифференцирования опухоли и отсутствие ее инвазии в мышечный слой. К сожалению, риск рецидива при этом виде рака достигает 30%, при этом допустимо повторное гормональное лечение.

Что касается рака яичников, то объем лечения также может быть разным. Если это пограничные опухоли, то прогноз благоприятен, даже при распространенных стадиях (2-ой и 3-ей). В таких случаях можно ограничиться удалением лишь пораженной части яичника. По мировым данным достаточно ультраконсервативной операции и последующего контроля в динамике. При пограничных опухолях яичника риск развития рецидива зависит от стадии и объема проведенного лечения, и колеблется от 5 до 30%. Поэтому очень важно тщательно наблюдаться. Если будет обнаружен дальнейший рост опухоли – тогда остается только удалять пораженный орган (а иногда и оба, так как поражение часто двусторонее). А если все нормально, то достаточно будет подождать (до 2-х лет), и можно беременеть. Если беременность наступила раньше намеченного срока, то требуется провести тщательное обследование, чтобы исключить рецидив, после чего в большинстве случаев беременность сохраняется. Разумеется, при условии пристального контроля.

Как показывает медицинская статистика, вероятность последующего отказа от деторождения у женщин, настоявших на проведении органосохраняющего лечения при гинекологическом раке, составляет от 30 до 50%. То есть, практически каждая вторая пациентка «на всякий случай» решила сберечь свои репродуктивные органы. Самыми частыми причинами отказа от материнства после лечения рака женщины называли наличие детей, отсутствие партнера и страх рецидива.

В связи с этим на старте лечения важным моментом, который следует оценить самой пациентке – насколько велики ее шансы стать матерью. Например, отсутствие партнера, поздний репродуктивный возраст, имеющиеся проблемы с зачатием еще до установки онкологического диагноза – ставят под сомнение целесообразность реализации органосохраняющего подхода. Предстоящее лечение, к сожалению, не способствует улучшению фертильности, а совсем наоборот. Например, неоднократное выскабливание при раке тела матки вызывает атрофию эндометрия, и в этом случае плод просто не сможет закрепиться. При лечении рака шейки матки часто возникает стеноз цервикального канала, а при удалении части яичника снижается овариальный резерв (запас яйцеклеток), в связи с чем, шансы самостоятельно забеременеть будут совсем не высоки. Хотя, например, при некоторых онкологических заболеваниях вполне допустимо воспользоваться репродуктивными технологиями (скажем, ЭКО).

Таким образом, органосохраняющее лечение – это комплексный подход, направленный на излечение от онкологического заболевания на первом этапе, с последующей реализацией репродуктивной функции и дальнейшим строгим динамическим наблюдением.

Успех такого лечения складывается на основании сотрудничества целого ряда специалистов, главными из которых являются онколог, репродуктолог и акушер-гинеколог.

11-14 ноября в Москве состоялся XXIV Российский онкологический конгресс – 2020, в ходе которого специалисты обсудили актуальные темы, связанные с профилактикой и лечением онкологических заболеваний.

С приветственным словом в адрес участников конгресса выступили председатель Российского общества клинической онкологии RUSSCO, зав. отделением клинической фармакологии ФГБУ «НМИЦ онкологии им. Н.Н. Блохина» Минздрава России, профессор Сергей Алексеевич Тюляндин; академик РАН, главный внештатный специалист-онколог Минздрава России, директор ФГБУ «НМИЦ онкологии им. Н.Н. Блохина» Минздрава России, профессор Иван Сократович Стилиди; академик РАН, президент Ассоциации онкологов России, главный внештатный специалист-онколог Минздрава России, директор ФГБУ «НМИЦ радиологии» Минздрава России, профессор Андрей Дмитриевич Каприн. Затем с лекцией памяти академика Н.Н. Блохина выступила избранный президент Американского общества клинической онкологии (ASCO), профессор Лори Пирс (University of Michigan, США).

На мероприятии выступили ведущие специалисты в области онкологии из Москвы, Санкт-Петербурга, Ростова-на-Дону, Казани, Самары, Новосибирска, Тулы и Орегона (США)

Заведующий дневным стационаром ГКОБ №1 ДЗМ, д.м.н. Илья Анатольевич Покатаев представил доклад «Стандарты системной терапии и перспективы молекулярно-ориентированного подхода к терапии рака желчных протоков», в котором подчеркнул важность индивидуализации лекарственного лечения, в основе которого заложены лабораторные биомаркеры.

Заведующая отделением онкологии и реконструктивно-пластической хирургии молочной железы ГКОБ №1 ДЗМ, к.м.н. Ермощенкова Мария Владимировна обсудила с коллегами использование лоскутных методик в онкопластической хирургии рака молочной железы как альтернативу алломаммопластики.

Заведующий онкологическим отделением №4 ГКОБ №1 ДЗМ, д.м.н. Лядов Владимир Константинович рассказал о тактике лечения неметастатического рака желчных протоков.

Всего, в рамках XXIV Российского онкологического конгресса – 2020, было организовано более 40 сессионных заседаний и лекций, а также порядка 30 сателлитных симпозиумов. Также в рамках мероприятия состоялись совместные сессии с Американским обществом клинической онкологии (ASCO), Европейским обществом медицинской онкологии (ESMO), Американским обществом терапевтических радиологов (ASTRO), Европейской школой онкологии (ESO).

Рак щитовидной железы может поразить любого человека, независимо от его пола и возраста. Но, как правило, болеют люди старше 30 лет, а женщины в 3 раза чаще, чем мужчины. Рак коварен, но если ситуация не запущена, а лечение проведено в полном объеме, в большинстве случаев от него удается полностью вылечиться.

О методах лечения рака щитовидной железы рассказывает врач-онколог, радиолог, специалист по лечению опухолей щитовидной железы Первой онкологической больницы города Москвы, д.м.н. Дмитрий Юрьевич Семин.

Щитовидная железа расположена на передней части шеи. Она обхватывает трахею, и состоит из левой и правой доли и перешейка. Своим видом этот миниатюрный эндокринный орган напоминает распростершую в полете крылья бабочку. Но, несмотря на свой малый размер и элегантную внешность, эта железа – настоящая труженица. Ведь она ежедневно контролирует работу всего организма. Без участия этого гормонально активного органа, вырабатывающего тиреоидные гормоны, не обходится практически ни один жизненно важный процесс. Щитовидная железа задействована в белковом, углеводном и жировом обменах, кроме того, регулирует деятельность сердечно-сосудистой системы и контролирует постоянство температуры тела. Но, увы, как и все органы, она тоже может быть поражена опухолевым процессом: как доброкачественным, так и злокачественным.

Доброкачественные опухоли в тканях щитовидной железы (аденомы) растут медленно и не метастазируют. Раковые клетки, наоборот, размножаются быстро и бесконтрольно, распространяясь по лимфатическим сосудам по всему организму. Этот механизм характерен для любых видов рака. Но именно у опухолей щитовидной железы есть свои особенности.

Опухоли щитовидной железы отличаются от всех других

И главное отличие состоит в том, что в большинстве случаев это заболевание протекает довольно благоприятно. Более 90% пациентов при своевременном обнаружении болезни и правильной терапии могут быть полностью вылечены. При достижении клинической ремиссии они могут вернуться к своей привычной жизни: работать, заводить семьи, рожать детей.

И еще одна необычная особенность рака щитовидной железы – в том, что в отличие от большинства других видов опухолей, которые наиболее агрессивно протекают в молодом возрасте, в этом случае все происходит наоборот. Чем моложе пациент, тем лучше прогноз. И, наоборот, у пожилых людей рак щитовидной железы протекает более агрессивно. Но, конечно, не все зависит только от возраста. Многое – еще и от вида рака, стадии процесса, и, конечно, опыта и квалификации врача и оснащенности клиники.

Стадий – меньше, прогноз – лучше

Чтобы правильно спланировать лечение, врач должен определить диагноз и стадию заболевания. При этом он всегда опирается на данные УЗИ и данные аспирационной пункционной биопсии. С их помощью он оценивает: размер опухоли, ее расположение и морфологический состав, а также распространенность опухолевого процесса.

Стадия болезни определяется на основании международной системы классификации опухолей TNM. У большинства видов рака – 4 стадии. Но в случае с РЩЖ может быть и иначе. Ведь при двух видах (папиллярном и фолликулярном раке) выделяется всего 2 стадии. Причем, тут имеет значение и возраст: у пациентов моложе 55 лет и не имеющих отделенных метастазов определяется 1 стадия. Если возраст старше или уже есть метастазы – то 2 стадия. А вот у медуллярного и анапластического раков – 4 стадии, как у всех остальных видов онкологии.

Удаление – целиком или частично?

Главный метод лечения РЩЖ – хирургический. Операцию можно делать в любое время года, подготовка к ней стандартная. Оперировать разрешено даже беременных, начиная со второго триместра, но можно и подождать до родов. Доказано, что это безопасно.

Операции бывают двух видов. При тиреоидэктомии удаляют всю железу полностью, а при гемиотиректомии – частично (одну долю и перешеек). Лимфоузлы удаляются, если есть признаки метастазов по результатам биопсии.

Какой объем операции выбрать, решает хирург совместно с пациентом, обсудив все плюсы и минусы того или иного выбора. Но, например, при медуллярном раке вариантов быть не может, требуется удалить полностью всю железу. Да и при папиллярном раке тиреоидэктомия – стандартная операция. К тому же у нее очень много плюсов. Так, при удалении всей ткани железы исключается местный рецидив опухоли в оставшиеся ткани. После такой операции возникает возможность пройти лечение радиоактивным йодом (а после частичного удаления – нет). Наконец, только после тиреоидэктомии можно по уровню тиреоглобулина и уровню антител к тиреоглобулину отслеживать развитие рецидива. А после гемиотиректомии это невозможно.

Но у радикальной операции есть и минус: это необходимость пожизненного приема химически синтезированного аналога гормонов ЩЖ (в таблетках). После частичного удаления органа такое лечение тоже назначается, но на время, а не навсегда.

Но даже тем, кто не хотел бы всю жизнь принимать заместительную гормонотерапию, порой приходится выбирать полное удаление органа. Ведь показаний для гемиотиректомии при папиллярном раке мало: размер опухоли не должен превышать 2 см. и не должно быть метастазов в регионарные узлы. К сожалению, выявить все очаги опухоли до операции часто не представляется возможным, зачастую они обнаруживаются только при последующем гистологическом исследовании тканей.

Сегодня также возможно выполнение щадящих миниинвазивных видео-ассистированных операций. Разрез в этом случае будет очень маленький, риск травмирования окружающих тканей и сосудов, а значит и риск воспаления – минимален. Даже дренаж не используется. А уже на следующий день можно покидать стационар. Но возможность таких вмешательств может быть ограничена: размерами узла и самой щитовидной железы, а также морфологической формой опухоли и массой противопоказаний. Минимально инвазивные операции не делают при тиреотоксикозе (повышенной активности ЩЖ), ожирении, загрудинном распространении опухоли, перенесенных операциях на шее.

После операции могут возникнуть осложнения. Например, повреждение возвратного гортанного нерва и гипопаратериоз (снижение функции паращитовидных желез, регулирующих фосфорно-кальциевый обмен). Первое осложнение проявляется в изменении голоса (он становится осиплым, хриплым или очень тихим). Для профилактики второго осложнения после операции назначают препараты кальция и витамин D. Но чаще всего оба эти явления имеют непродолжительный характер.

Для группы высокого риска

Радиойодтерапия при РЩЖ назначается не всем и не всегда. К тому же некоторые виды карцином (например, медуллярный рак) изначально не чувствительны к этому виду лечения. А если опухоль менее 2 см и нет признаков ее прорастания сквозь капсулу, и нет множественных метастазов, то радиойодтерапия и не нужна.

Если же опухоль больше 2 см и имеются метастазы, или имеет место семейный вариант папиллярного рака, то применение радиойодтерапии возможно. Но врач может ограничиться и динамическим наблюдением.

Однако, если пациент из группы высокого риска (у него большая опухоль, или она вышла за пределы органа, или метастазами поражено большое число регионарных узлов шеи или других органов), то без радиойодтерапии не обойтись. Она может проводиться отсрочено, в течение полугода после операции.

Болезнь, увы, может вернуться даже после комплексного лечения. Как через несколько месяцев, так и через десятки лет. Но чаще – в течение 3-5 лет. Рецидивы бывают местные и отдаленные (метастазы появляются в легких, костях и даже головном мозге). Поэтому все пациенты требуют пожизненного динамического наблюдения. Оно включает в себя УЗИ ЩЖ, рентгенографию легких и оценку опухолевых маркеров (контроль гормонального фона). Первые два года после операции контроль осуществляется раз в полгода, затем – раз в 1-3 года.

Всем очевидно, что основой эффективного лечения онкологических заболеваний является правильная и ранняя диагностика. Это важно не только на этапе постановки диагноза, но и при контроле эффективности лечения. Заместитель главного врача ГКОБ №1 ДЗМ, д.м.н. Андрей Владимирович Мищенко в соавторстве с заведующим кабинетом рентгеновской компьютерной томографии ФГБУ «Детский научно-клинический центр инфекционных болезней Федерального медико-биологического агентства России, к.м.н. Дубицким Дмитрием Леонидовичем и руководителем учебного центра ГБУЗ «Научно-практический клинический центр диагностики и телемедицинских технологий ДЗМ», к.м.н. Трофименко Ириной Анатольевной выпустили 2-е издание практического руководство «Магнитно-резонансная томография предстательной железы».

«Актуальность и востребованность данного издания продиктована широким распространением патологии мочеполовых органов, что связано как с большим числом аномалий, так и с высокими показателями заболеваемости, включая воспалительные, дегенеративно-дистрофические и опухолевые заболевания, – говорит заместитель главного врача ГКОБ №1 по медицинской части Андрей Владимирович Мищенко. – Более того, наблюдается неуклонный рост показателей, характеризующих инвалидизацию и смертность от этих заболеваний, в особенности от рака простаты».

По официальным данным, рак предстательной железы занимает лидирующие позиции по заболеваемости и смертности среди мужчин в России, США и странах Европы. Только в 2018 году в России выявляемость составила рекордные 162 случая на 100 тыс. населения.

«Прилагаемые усилия по раннему выявлению рака простаты, в том числе с использованием мультипараметрической магнитно-резонансной томографии (мпМРТ) показало высочайшую ее эффективность, – комментирует Андрей Владимирович. – Именно поэтому вопрос ранней и полноценной первичной диагностики РПЖ приобретает особое значение».

Несмотря на достижения отечественной и зарубежной медицины в области лечения рака предстательной железы, осталось еще много нерешенных вопросов, одним из которых является диагностические трудности в определении прогноза и лечебного эффекта проводимых мероприятий, а также вопросы раннего выявления прогрессирования опухоли.

В практическом руководстве «Магнитно-резонансная томография предстательной железы» представлена анатомия, эмбриология, а также МРТ-исследования предстательной железы и семенных пузырьков. Детально изложена магнитно-резонансная семиотика воспалительных, дегенеративных, опухолевых заболеваний предстательной железы и семенных пузырьков, а также изменения тазовых органов мужчин на фоне проводимого лечения РПЖ.

«В этой монографии освещены вопросы использования различных методик МРТ в визуализации нормального строения, возрастной номы, а также диагностике аномалий, воспалительных заболеваний, доброкачественных изменений и опухолевых заболеваний простаты и семенных протоков, включая наблюдения редких поражений, – подчеркивает доктор Мищенко. – Особое внимание уделяется особенностям интерпретации и дифференциальной диагностики на основе МР-исследования. Одним словом: если Вы чего-то не знали про МРТ при исследовании предстательной железы – эта издание для Вас».

Практическое руководство «Магнитно-резонансная томография предстательной железы» будет полезно для врачей-рентгенологов, специалистов по МРТ, онкологов, урологов, лучевых терапевтов, а также для врачей смежных специальностей.

Эти методы визуализации уже давно стали рутинными, и сегодня они являются незаменимым подспорьем для врачей. Онкологи широко используют их на всех этапах лечения, а также для диагностики. Подробно о том, когда и как применяются КТ и МРТ рассказывает врач-рентгенолог, заведующий отделением лучевой диагностики Первой онкологической больницы Москвы, кандидат медицинских наук Юрий Александрович Васильев.

Сегодня по всей стране работает масса медицинских учреждений, в которых любой желающий может пройти КТ или МРТ. Высокая доступность этой медицинской техники (качество которой, впрочем, может отличаться в разы) сделала эти недешевые исследования распространенными и популярными. Однако не всегда оправданными.

Какой метод лучше?

Многие люди ошибочно полагают, будто существуют некие волшебные исследования, сделав которые можно сразу же, причем, безошибочно поставить верный диагноз. Поэтому зачастую они сами себе периодически назначают КТ или МРТ (в зависимости от того, какой метод считают наиболее всемогущим). Поступая так, они верят, что наверняка смогут не пропустить рак.

К сожалению, это вовсе не гарантия.

И даже более того, злоупотребление этими исследованиями не только до добра не доведет, но может и навредить. И хотя современный компьютерный томограф дает очень низкую лучевую нагрузку на организм, тем не менее, если делать КТ просто так, без повода, последствия могут быть плачевными. Ведь даже самый лучший и передовой метод исследования эффективен и безопасен лишь в знающих и опытных руках. Только врач может принять взвешенное решение, кому, когда и в каких случаях надо прибегнуть к компьютерной, а в каких – к магнитно-резонансной томографии. И надо ли при этом применить контрастное усиление, или нет.

Для каждой задачи существует свое решение, а если действовать наугад, толку не будет. Даже МРТ - метод, при котором полностью отсутствует лучевая нагрузка - может нанести вред. Ведь если это исследование было выбрано неправильно, нецелесообразно или без учета противопоказаний, или если пациент к нему неверно подготовился, то информативность его будет невысока. А значит, рак не будет пойман вовремя.

А значит, рак не будет пойман вовремя.

Кроме того, очень многое зависит от оборудования, на котором проводится исследования, и от уровня специалистов, которые «читают» снимки. Невозможно также дать четкий математический ответ, как часто можно делать то или иное исследование. Правильный ответ таков: обследоваться можно столько, сколько нужно. Решение о частоте исследований принимает только врач, взвесив все за и против, а также приняв во внимание все известные ему обстоятельства течения болезни, а также анамнез и индивидуальность пациента.

Плюсы и минусы КТ и МРТ

И у компьютерной, и магнитно-резонансной томографии есть свои достоинства и недостатки. Главный минус КТ – то, что это исследование относится к рентгеновским, и значит, дает лучевую нагрузку. МРТ в этом плане совершенно безопасно. Но зато КТ длится считанные минуты, и поэтому незаменимо в экстренных ситуациях. А для получения результата МРТ нужно время (уже не минуты, а часы). Поэтому такой метод применяется обычно планово, а не экстренно.

И, наконец, важный минус МРТ – это большой спектр противопоказаний. Среди абсолютных противопоказаний – наличие кардиостимулятора и ферромагнитных имплантов внутри тела, психические заболевания. Но также могут быть и относительные противопоказания: например, беременность в первом триместре. Или невозможность исследования в зоне сканирования. Так, например, при раке полости рта нельзя выполнить МРТ, если во рту у пациента стоят металлические импланты или зубные коронки.

Есть нюансы

Кроме того, при выборе метода имеет значение, какая часть тела подлежит исследованию. Так, движущиеся органы и те, в которых мало жира и воды, легче изучать с помощью компьютерной томографии. КТ чаще применяется для обследования костной системы, челюстно-лицевой области, органов грудной клетки и др. А те органы, что состоят из жировой ткани или части тела, в которых больше воды – подлежат МРТ-исследованию. Но не все так просто, есть нюансы. Например, делать КТ для исследования органов малого таза нецелесообразно, но для контроля эффективности химиотерапии – наоборот.

Поэтому выбрать нужный метод исследования врачу помогают клинические рекомендации.

Важный момент - подготовка к исследованию. Она особенно важна для МРТ. Если пациент не сможет правильно подготовиться к исследованию, например, предстательной железы или мочевого пузыря, то этот метод не даст результата. При этом если подготовка к КТ довольно проста, то к МРТ органов малого таза готовиться сложно и некомфортно. Но именно от этого предварительного этапа напрямую зависит качество исследования.

Для мультисрезовой КТ подготовка – не такая сложная, но у мужчин для обследования органов малого таза (в частности, предстательной железы) это исследование будет бесполезно, даже если провести его с контрастом.

Для чего нужно контрастное усиление

Контрастное усиление может использоваться и при КТ, и при МРТ. В онкологии контраст применяется в большинстве случаев, так как позволяет дифференцировать ту или иную патологию. Иногда и без него можно обойтись, но при обследовании брюшной полости и малого таза введение контрастных веществ нужно всегда.

Контрастирование бывает стандартным, а бывает специализированным. Например, при изучении печени можно делать МРТ обследование е с гепатоспецифическими контрастными препаратами, которые облегчают дифференциальную диагностику.

В онкологии применяется масса различных разновидностей МРТ. В зависимости от клинической картины, органа и многих других обстоятельств может выбираться нужная методика, применение которой позволяет в большинстве случаев установить нужный диагноз. Например, у мужчин, регулярно проходящих скрининг на рак предстательной железы, в том случае, когда уровень ПСА в крови начинает превышать норму (2 нг/мл) применение мультипараметрического МРТ и последующей биопсии позволяет в 90% случаев «поймать» рак на ранней стадии. Правда, это возможно только в том случае, когда пациент наблюдается регулярно на диспансерном этапе, и ежегодно обследуется.

Популярность тематических онлайн-эфиров с участием экспертов ГКОБ№1 не спадает, несмотря на то, что мы проводим их уже 8 месяцев. Сначала это были виртуальные консультации, где наши врачи отвечали на вопросы пациентов в прямом эфире. С августа мы перешли в формат онлайн-лекций, которые затрагивают различные актуальные проблемы, с которыми сталкиваются пациенты с онкологическим диагнозом. Мы пробовали уйти от формата прямого эфира, но готовые записанные лекции сразу снизили охват

В ноябре мы провели 4 прямых эфира в формате онлайн-лекций.

Эксперты рассказали о современных возможностях диагностики и лечения опухолей почки, о роли МРТ и КТ в диагностике онкологических заболеваний, наиболее распространенных видах онкологических заболеваний у женщин, психологической помощи пациентам и их родственникам, а также обо всем, что нужно знать пациенту, готовящемуся или уже проходящему химиотерапевтическое лечение.

Темы прямых эфиров в ноябре 2020г:

7 ноября – лекция «Рак почки: современные возможности диагностики, хирургии и лекарственного лечения» , эксперт –врач-онколог, уролог Первой онкологической больницы Москвы к.м.н. Виталий Александрович Черняев;

16 ноября – лекция «Химиотерапия: все, что нужно знать пациенту во время лечения» , эксперт – заведующий дневным стационаром Первой онкологической больницы Москвы, д.м.н. Илья Анатольевич Покатаев;

20 ноября «МРТ и КТ в диагностике онкологических заболеваний» – лекция , эксперт – заведующий отделением лучевой диагностики Первой онкологической больницы Москвы, к.м.н. Юрий Александрович Васильев;

27 ноября – лекция «Рак женской половой сферы: от ранней диагностики к эффективному лечению» , эксперт - заведующий отделением онкогинекологии №2 Первой онкологической больницы Москвы, врач-онколог, гинеколог, хирург, к.м.н. Сергей Владимирович Анпилогов.

Продолжительность видеолекций в ноябре составила от 16 до 45 минут. Всего ноябрьские прямые эфиры на YouTube-канале Первой онкологической больницы посмотрели 384 пользователя. Количество подписчиков канала выросло до 265-ти. Вы можете рассказать о нашем канале всем, кому выступления экспертов будут полезны – коллегам, пациентам – поделившись ссылкой на YouTube-канал ГКОБ№1

Онкологическое отделение №2

«Я лежала на обследовании во Онкологическом отделении №2. Хочу выразить огромную благодарность заведующему отделением Ерыгину Дмитрию Валерьевичу и замечательному врачу-онкологу Сиволобу Максиму Дмитриевичу. Очень квалифицированные и внимательные специалисты. Терпеливо и подробно отвечали на все вопросы и давали необходимые рекомендации.

Спасибо Вам за ваши добрые сердца и прекрасные души. Желаю здоровья и успехов в вашем благородном деле»!

С уважением, Прилежаева Е.А.

Онкологическое отделение №4

«Какое счастье проснуться живой после 7-часовой операции! Уже в палате реанимации услышала слова Владимира Константиновича Лядова о том, что операция прошла успешно. Злокачественная опухоль на головке поджелудочной железы с инвазией в вену, аорту, желудок и двенадцатиперстную кишку.

Огромное спасибо Лядову В.К. и Москаленко А.Н. за то, что они продлили мне жизнь! Спасибо всем врачам и медсестрам отделения реанимации, которые 40 часов следили за моим состоянием после операции. Спасибо всему персоналу за чуткое, доброе отношение ко всем нам, больным. Низким вам поклон!

С уважением, Рудакова Н.Д.

Отделение торакальной хирургии

«По причине своей болезни я оказалась в отделении торакальной хирургии – в заботливых руках заведующего отделением Есакова Юрия Сергеевича и молодого доктора Туквадзе Зураба Георгиевича.

Уважаемые доктора Юрий Сергеевич и Зураб Георгиевич! Огромное Вам спасибо за оказанную мне помощь, за ваш профессионализм, врачебную этику, внимание, за ваши поддерживающие слова, улыбки, человечность и чуткость, которые так необходимы больным.

Хочу сказать огромное спасибо медицинскому брату отделения торакальной хирургии Дмитрию. Складывается ощущение, что Дмитрий не ходит, а будто летает по отделению. Пациенты ждут его дежурства, его помощь, его доброту к каждому из нас!

Спасибо Вашим родителям, которые воспитали таких замечательных и талантливых мужчин!

Дорогие Юрий Сергеевич, Зураб Георгиевич и Дмитрий, желаю Вам крепкого здоровья, успехов в вашей благородной профессии и личного счастья»!

С уважением, Башлыкова А.Н.

Регистратура ГКОБ №1 ДЗМ

«Хочу выразить благодарность сотруднику регистратуры Валерии Алексеевне за доброжелательность, понимание и терпение!

 Валерия Алексеевна четко ответила на все вопросы, помогла разъяснить маршрутизацию, и была вежлива, несмотря на непонимание с моей стороны. Она внимательно отнеслась к моей проблеме и не осталась равнодушной. Еще никогда я не видела настолько понимающих регистраторов. Спасибо»!

С уважением, Кочергина Н.Д.

Благодарность коллективу врачей отделения онкоурологии (ЦАОП) и заместителю главного врача ГКОБ №1 по медицинской части

«Я прохожу лечение в ГКОБ №1 ДЗМ уже более 10 лет и хочу выразить огромную благодарность, прежде всего, моему лечащему врачу-онкоурологу Сокову Дмитрию Геннадьевичу за его высокий профессионализм, ответственный подход к лечению, внимательность и просто за его хорошее отношение к пациентам.

Хочу также выразить благодарность заместителю главного врача ГКОБ №1 ДЗМ по медицинской части Мищенко Андрею Владимировичу и заведующей отделением онкоурологии (ЦАОП) Кирдаковой Наталье Васильевне. Несмотря на высокую загруженность в клинике и изменения в порядке маршрутизации, мне дали возможность продолжать наблюдение и лечение у моего лечащего врача-онкоуролога Сокова Д.Г. Спасибо»!

С уважением, Демидов Е.М.